11 ноября 2013 14:48

Почему не происходит отставка министра образования Дмитрия Ливанова, возможно ли искоренить коррупцию в самом министерстве и чем этот российский "недуг" отличается от зарубежного? Об этом сайт "Коррупции.NET" спросил депутата Государственной думы VI созыва от "Единой России", члена комитета ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций Владимира Бурматова.

– Владимир Владимирович, много раз поднимался вопрос об отставке Дмитрия Ливанова. Как вы думаете, почему этого до сих пор не произошло?

– Мне сложно комментировать, почему этого до сих пор не произошло. Но я считаю, что его отставка сама по себе ничего не изменит. Я никогда не говорил: уберите Ливанова, и все станет хорошо. Не станет. Потому что не один Ливанов – такой некомпетентный в Министерстве образования. Там окопалось этих персонажей достаточно много. За редким исключением это все его заместители, во многих случаях – руководители департаментов. И понятно, что на коррупции во время ЕГЭ там поймали несколько сот чиновников Министерства образования. Поэтому было бы смешно убрать одного человека и надеяться, что все поменяется. Там нужна серьезная кадровая чистка.

– Что нужно сделать в первую очередь, чтобы искоренить коррупцию в Министерстве образования?

– Пресечь коррупционную составляющую можно только проведя существенную чистку руководства этого ведомства. Проблема коррупции в Министерстве образования – это проблема конкретно министра образования и его заместителей, потому что за самим министром коррупционные скандалы тянутся на протяжении долгих лет, начиная еще с Института стали и сплавов, где были хищения в особо крупных размерах, уголовные дела и так далее.

И в Министерстве образования точно также сейчас коррупционная составляющая есть. И при Едином государственном экзамене, и при мониторинге и реорганизации вузов. Вот буквально недавно министр заявил, что, оказывается, те вузы, которые не участвовали в мониторинге, существуют лишь на бумаге. Но как же он тогда их лицензировал? Ведь каждому вузу, существующему на бумаге, он выдавал лицензию. То есть Министерство образования расписалось в том, что вуз, существующий только на бумаге, может осуществлять образовательную деятельность, выдавать дипломы. За какие тогда пряники это было сделано? Кто теперь будет отвечать за то, что были пролицензированы эти вузы?

Министр просто посыпал голову пеплом, что, может быть, конечно, и стоило сделать, но тогда нужно было просто пересесть с министерского кресла на тюремные нары, причем добровольно. Но как можно было терпеть, что у него под носом существует несколько десятков таких вузов? Это вопрос самого министра. Это вопрос его замов, которые с ним проходят по одним уголовным делам, как это часто бывает, лишь в качестве свидетелей. Но, посмотрим, не изменится ли их статус по мере продвижения расследования уголовных дел. Поэтому кадровые изменения в руководящем составе ведомства – это единственное, что может уменьшить коррупционную составляющую в Министерстве образования.

– А это вообще реально – искоренить коррупцию в образовании?

– Если у нас, например, клерк в региональном минобре взял взятку, то уже получается, что коррупцию в министерстве не искоренили. Тут вопрос масштабов явления в первую очередь – в этом я отдаю себе отчет. Ни у кого же розовых очков нету. На голубом глазу пытались выбить из государственного бюджета 300 миллионов на борьбу с хакерами, которых просто не было. То есть сначала выдумали проблему, а потом запустили руку в карман налогоплательщикам. Мне пришлось и организовывать проверки, и подключать МВД, и Министерство финансов для того, чтобы просто не дали разворовать эти 300 миллионов.

Теперь 350 миллионов просят на какие-то камеры к Единому госэкзамену. А что у нас нет видеокамер, которые устанавливали для выборов? Почему их нельзя использовать? Они же все в образовательных учреждениях установлены. Это опять какая-то мутная и непрозрачная схема. Сейчас придется в этом вопросе разбираться, и в понедельник будут отправляться соответствующие запросы в Правительство Российской Федерации и в Министерство финансов. Пусть объясняют, на что они собираются эти 350 миллионов тратить.

В свое время к президентским выборам мы обеспечили все избирательные участки камерами видеонаблюдения: по две камеры фиксации, программно-аппаратные комплексы. Все это так и находится в учебных заведениях. Мне кое-кто напоминает совсем такого потерявшего страх товарища, который норовит руку в карман прохожему запустить. Ему по руке дадут, он ее отдернет, а через пять минут опять туда тащит. Это какое-то безобразие.

– А те 300 миллионов на борьбу с хакерами теперь куда будут израсходованы?

– Министерство их уже не получило. Минфин мне написал официальное письмо, что денег на это не дадут. Они дали отрицательную резолюцию после того, как мы организовали проверку МВД. Было заявлено, что никаких хакеров не было. Сам минобр за подписью господина Климова (Александр Климов – заместитель министра образования и науки РФ) признал, что они наврали.

– Коррупция в России чем-то отличается от коррупции в других странах?

– Мне кажется, нет. Вот я недавно общался с коллегами из Китая. Они мне рассказывали, что, несмотря на те меры, беспрецедентные по жесткости и интенсивности, которые проводятся в их государстве, по их ощущениям у них уровень коррупции никак не снижается, если не наоборот. Это беда всех государств. Вопрос лишь в масштабах. И если мы говорим конкретно об одном ведомстве, то, на мой взгляд, это основная проблема и Министерства образования, и системы образования в нашей стране. Пока там будут работать те люди, которые там работают, будет становиться все хуже.