8 июня 2012 17:41

Портал "СибИнфо" в свете внедрения в России проекта взаимодействия власти и социума "Открытое правительство" и в связи с близящимися в Бурятии выборами общественного кабинета министров пообщался с известным в республике общественным деятелем Светланой Будашкаевой.

Эксперт поделилась своим видением наиболее оптимальных форм диалога власть предержащих с простыми гражданами и высказалась о перспективах создаваемых в последнее время при разных госструктурах разного рода общественных советов.

– Светлана Дымбрыловна, в середине текущего месяца в Бурятии пройдет голосование за кандидатов в общественный кабинет министров экономического блока. Подобным образом предполагается подключить общественность к выработке и принятию конкретных решений по экономическим проблемам. Как вы расцениваете данную инициативу?

– Конечно, это очень похвально. В принципе, идея параллельного, неофициального общественного правительства является неким новым трендом в российской общественной жизни и в перспективе может принести хорошие результаты. Однако у меня есть сомнения по реализации данной инициативы. Существует множество общественных объединений профессиональных людей – Союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленная палата, общественные советы при ведомствах, в которые входят не последние люди.

Мне кажется, что эту инициативу нашего министерства экономики можно расценивать как дань моде федеральной тенденции "Открытого правительства". Я не считаю, что это будет эффективным инструментом. Анализируя опыт подобных, уже существующих организаций, можно сказать, что достойное взаимодействие власти и общества можно было бы использовать и при существующих ресурсах. Почему бы не модернизировать, не реанимировать отношения с уже существующими организациями?

Ведь экспертный потенциал многих наших людей очень высок. Все креативные, молодые, перспективные, умные люди – они на виду. Поэтому я не вижу большого смысла в создании новых структур, которые к тому же предлагается создать сверху. Гораздо эффективнее и жизнеспособнее те инициативы, которые модерируются снизу, самим обществом.

– Вообще массовое появление в последнее время неких общественных институций при органах власти самого различного уровня в вас вселяет скепсис или надежды?

– Что касается взглядов вообще на всю эту тенденцию, то создание огромного количества советов у меня вызывает тревогу. Все это напоминает некую искусственно созданную ситуацию, когда чиновники будут перед обществом трясти бумажками об общественных структурах. Если общественные структуры появляются из таких предпосылок и для обслуживания таких интересов, то я считаю, что они просто нежизнеспособны.

– Весьма странно, что сейчас идет речь об общественном правительстве в условиях фактического отсутствия в регионе Общественной палаты. Как получается, что в большинстве российских регионов они функционируют, а в Бурятии нет?

– Могу сказать только свое личное мнение. Я считаю, что в Республике Бурятия должна быть Общественная палата, которая является экспертным, авторитетным органом, с которым власть будет не только общаться, но и принимать серьезные совместные решения, а не структурой, на которую можно не обращать внимания. Должны быть взаимоотношения, когда власть действительно со всей серьезностью воспринимала бы такой орган.

Но мой личный опыт показывает, что в наиболее серьезных ситуациях, в поворотные моменты общественной и политической жизни власть не считается с мнением таких органов.

К сожалению, когда начались обсуждения вопроса о создании Общественной палаты в Бурятии, те наработки и заключения, которые мы делали, остались, по сути, не востребованными. Я видела проект постановления о создании Общественной палаты. Во-первых, сам формат создания Общественной палаты через постановление – это не правильно. Во-вторых, сам механизм формирования палаты... В представленном варианте предполагается, что первую четверть в составе Общественной палаты формирует глава Бурятии, вторую – Народный Хурал, третью – почему-то некий совет глав муниципальных образований и только четвертую – сами общественники. Это вообще что?

– Почему так происходит?

– То ли это перестраховка, то ли недоверие…Может быть, это желание поставить общественную жизнь под жесткий контроль. По сути, ко всем инициативам общественников было проявлено открытое неуважение. Очень бы хотелось, чтобы Общественная палата оказалась жизнеспособным органом, а не ярлычком на общественной жизни республики.

– И последний вопрос, Светлана Дымбрыловна. Что, по-вашему, способно вывести диалог общества и власти в стране в целом на качественно новый уровень равных отношений?

– Я не думаю, что это может произойти в один момент. Это должен быть комплекс процессов, которые приведут к выработке неких правил игры, кодекса чести взаимодействия. Если мы договариваемся, то вы должны нас слышать. Я категорически против манипулирования общественностью в угоду каких-то сиюминутных политических и экономических выгод. Общество живет намного дольше, чем любая государственная структура, поэтому социальный опыт всегда должен стоять выше каких бы то ни было персон. Должны быть внятные правила, когда люди на верху имеют понимание своей ответственности. Возможно, это звучит утопично, но просто должно быть понимание ответственности за свои поступки. Когда это будет достигнуто, тогда власть и общество найдут точки для соприкосновения и взаимодействия.

Простой пример – я была в Японии в 2008 году в период правительственного кризиса. Когда министр строительства получил взятку и это было доказано, абсолютно в полном составе все правительство ушло в отставку, а премьер-министр извинялся перед всей нацией. Вот что значит общественное мнение.

Александр Шелягин