10 июля 2012 14:39

Взаимоотношения церкви и общества в последнее время стали все более напряженными. Тому виной и чрезмерная, с точки зрения света, политическая активность патриарха Кирилла. Своего рода лакмусовой бумажкой стало дело Pussy Riot, компромисса в котором пока так и не видно. Накануне суд продлил арест всем троим арестованным девушкам. А пока решалась ближайшая судьба "подозреваемых в панк-молебне", в Москве открылся Общецерковный собор по социальному служению. О том, как далеко могут зайти эти противоречия, о личности патриарха и опасностях для самой церкви "Сибинфо" побеседовал с директором Центра изучения религий РГГУ Николаем Шабуровым.

– Какие они, сегодняшние отношения церкви и общества?

– Россия – светская страна и отношения государства с церковью и другими светскими организациями должны носить цивилизованный характер. Пока у нас практика такова, что заинтересованные стороны часто забывают про светский характер нашего государства и в результате далеко не все здесь происходит цивилизованно.

– Личность самого патриарха Кирилла и его политическая активность какую роль здесь играют? Должен ли церковный иерарх этим заниматься? И насколько это опасно для общества?

– Должен, не должен, но это его выбор. Он избрал активную позицию, в том числе и в политическом плане, поддержав действующую власть. Имеет ли он на это право? Думаю, да, имеет. Хорошо ли это для гражданского общества? Если бы у нас нормальным образом были выстроены отношения между государственными и религиозными организациями, обществу могло быть и все равно, но поскольку отношения эти выстроены не вполне нормально, то и общество болезненно реагирует, потому что чувствует опасность для своего гражданского развития.

– "Панк-молебен" Pussy Riot – это ответ общества патриарху?

– Гражданское общество у нас еще в процессе становления и то, что ("панк-молебен") – реакция на происходящее – это, безусловно, так. Носит ли все это закономерный характер, сказать трудно.

– Как далеко может зайти этот конфликт, и кто должен поставить в нем точку?

– Ситуация меняется. Появляются сообщения о том, что их (девушек из Pussy Riot) должны отпустить. Если такое произойдет, будет подведена черта и останется оценить последствия, кому эта история пошла во вред. Урон уже очень большой для авторитета священноначалия. Многие ждали, что (РПЦ, – Прим. ред.) заявит позицию не обиженного маргинала, а что-то более серьезное. Такая позиция, конечно, могла заключаться только в том, что это дело не имеет уголовного аспекта. Разговоры о том, что подобные заявления являлись бы давлением на правосудие – это риторика. Я не понимаю, почему при этом можно выступать в защиту греческого архимандрита и не считать это вмешательством в судебные дела даже иностранного государства.

– Для самой церкви во всех ее епархиях позиция высших иерархов воспринимается неоднозначно. Чем все это грозит РПЦ?

– Если отбросить все морально-этические соображения и мировоззренческие предпочтения и сосредоточиться на прагматике, то да, мне кажется, что курс нынешнего патриарха свидетельствует о том, что он оказался не очень хорошим политиком. Я ожидал от него более эффективных действий. Все что происходит сейчас, в конечном итоге пойдет церкви во вред.

Дело в том, что церковь теряет свой авторитет у наиболее активной части общества. Разговоры о том, что это меньшинство, а большинство, напротив, поддерживает политику церкви, свидетельствуют лишь о том, что это плохая политика. И в перспективе все это идет не на пользу церкви. Повторюсь, рассуждаю сейчас исключительно прагматически.

– В таких условиях возможен новый раскол?

– Не думаю. Но идет все большее разобщение церкви и общества. Это при том, что одной из целей нового патриарха было свести к минимуму это разделение церкви и общества. Мне кажется, что результат его церковной политики будет обратным.

– Все сейчас говорят о РПЦ с точки зрения политической активности патриарха и дела Pussy Riot. Это потому, что церковь стала мало внимания уделять своим основным функциям, тому же социальному служению?

– Дело не в том, что они ударились в политику, просто эта политика оказалась плохой, она не идет на пользу церкви.

А ее благотворительная и просветительская деятельность (при новом патриархе, – Прим. ред.) по-прежнему мало развивается. Никаких подвижек не видно. Смена патриарха привела в основном к обострению отношений с обществом, чего не было при покойном Алексии II.

– Хотя и тогда была критика РПЦ. Особенно интересны источники дохода церкви…

– Церковь, как и общество, живой организм и их отношения всегда будут небезоблачны. Это нормально. Дело в мере этой критики.

– Смена патриарха могла бы сблизить церковь и общество?

– Тут должны произойти какие-то более сложные и глубокие процессы и в церкви, и в обществе, и в государстве. Я бы не связывал это с определенными персоналиями. Речь идет о более серьезных переменах. Люди меняются, мы это знаем.

– То есть  дело не в личности патриарха?

– В какой-то степени да. Просто личностный момент обострил ситуацию.

фото Камиля Айсина с сайта wikipedia.org