19 апреля 2013 18:00

Движение "Солидарность", зарекомендовавшее себя в период повышения протестной активности в России в качестве одной из ведущих организаций, пережило серьезный раскол – из состава федерального политсовета организации вышли Гарри Каспаров, Андрей Пионтковский и два сибирских лидера – Александр Лукьянов и Иван Тютрин. О том, чем стала нынешняя "Солидарность", и каковы причины ее внутреннего кризиса – в интервью "Сибинфо" с томским экс-лидером движения Александром Лукьяновым.

– Александр Анатольевич, совсем недавно движение "Солидарность" пережило уход из своих рядов целого ряда лидеров. Ваш выход из "Солидарности" означает тот факт, что Вы не верите в возможность реанимации движения?

– В общем, да. Мне кажется, что "Солидарность" как движение в своем развитии прошла определенную, скажем так, развилку, после которой процесс ее трансформации в некую вторичную структуру при партии РПР-ПАРНАС уже необратим. Обусловлено это тем, что сегодня большинство тех, кто остался в "Солидарности" именно на федеральном уровне, высказались за участие в электоральной политике. В современных условиях это определяет приоритет партийных структур, которые официально зарегистрированы.

Первым из группы покинувших "Солидарность" был Гарри Кимович Каспаров, потом заявили о выходе Андрей Андреевич Пионтковский и мы с Иваном Тютриным.

– Очевидно, томское отделение "Солидарности" в Сибири было самым мощным. Как считаете, с Вашим уходом влияние движения, каким бы оно ни оставалось, в макрорегионе ослабнет или нет?

– На этот вопрос мне сейчас сложно ответить. На самом деле это зависит от обстоятельств, не связанных ни со мной, ни с Иваном Тютриным. У меня есть основания утверждать, что в Томске в любом случае сильная несистемная демократическая оппозиция сохранится. Но, вероятно, это будет не одна какая-либо организация, а некая коалиция. Мы сейчас с группой коллег, которые вышли из состава движения, намерены реанимировать в Томске отделение Объединенного гражданского фронта.

С другой стороны, все еще есть "Солидарность". Я так полагаю, что какое-то взаимодействие между нами все равно будет. По крайней мере, сейчас мы вместе участвуем к подготовке в Томске акции 6 мая. Поэтому демократическая оппозиция в Томске с его традициями все равно сохранится, которая будет сотрудничать на определенных условиях.

Для нас неприемлемо участие в выборах, но в других формах борьбы мы вполне можем участвовать совместно. Ближайшие месяцы покажут, в какой форме все устаканится.

– В целом "Солидарность" – это движение в большей степени столичное, или региональный фактор также являлся в ее деятельности существенным звеном?

– Если говорить вообще, то в фазе наивысшего своего развития "Солидарность" была организацией общероссийской, присутствовавшей и в столице, и в регионах. Где-то больше, где-то меньше, но тем не менее. Сейчас, когда пошел некий спад, очень многие люди демонстрируют свою разочарованность, в ряде регионов активность снизилась, и есть излишний акцент на Москву.

Но я думаю, что по мере того, как политическая ситуация будет развиваться и недовольство людей в разных формах выплескиваться наружу, оппозиционная активность регионов будет расти. Мне сложно в данном случае назвать конкретные временные рамки, но это будет происходить.

– Последний вопрос, мы отчасти его затронули. По-Вашему, какая политическая сила может занять ту нишу, которую занимала "Солидарность" в пик своего развития?

– Видите ли, сейчас политическое пространство несколько иное и той ниши уже просто нет. Это связано с тем, что власть провела удачную для себя спецоперацию. Когда была проведена псевдолиберализация партийного законодательства, были снижены формальные требования для регистрации партии. Но процедура регистрации осталась нетронутой. То есть те крючки, которые позволяли отказывать в регистрации, – сохранились.

Однако в определенный момент оппозиция повелась на эту игру власти, и многие включились в процесс создания партий. Это изменило всю конфигурацию на политическом поле. И ниша, которую занимала "Солидарность", просто исчезла. Былая система координат изменилась. Какой она станет, и где мы окажемся в конечном итоге, наверное, можно будет определить в течение ближайшего года.

Александр Шелягин