4 февраля 2013 09:28

1 февраля 2009 года, ровно четыре года тому назад патриарх Кирилл возглавил Русскую православную церковь. Его фигура, поначалу воспринимаемая нейтрально, за последний год стала предметом споров и конфликтов в обществе, часть которого вступила в открытую конфронтацию с РПЦ и ее настоятелем. О том, почему общения Кирилла со всей паствой не получилось, его успехах и неудачах за прошедшие четыре года "Сибинфо" поговорил с доцентом Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета Борисом Фаликовым.

– Как бы Вы оценили результаты четырехлетнего пребывания Кирилла на патриаршем престоле?

– Когда он приходил к своему патриаршеству, он говорил о переменах, но, будучи опытным политиком, Кирилл заявил, что никаких реформ в церкви не будет, поскольку церковь – это очень консервативный институт. Тем не менее почти сразу же он начал административную реформу, сделав вертикаль власти еще более прямой, а также занялся наполнением церковной казны, сбором налогов с епархий.

Одновременно Кирилл практически ничего не стал менять в отношениях церкви и общества. Ему казалось, что в этой области и так все хорошо, и нужно только усиливать присутствие церкви через школу, армию, места лишения свободы и т. д. Но тут случилось непредвиденное: общество дало отпор, оно не захотело вмешательства церкви в свою жизнь, и такое противоборство усиливалось все эти годы.

Кирилл считал, что для самостоятельности церкви нужна хорошая финансовая база. Поэтому он много усилий потратил на лоббирование интересов церкви во власти. Добился реституции, возвращения того, что ей принадлежало до революции. Начались проблемы с музеями, которые занимали бывшие церковные здания.

– Он сознательно шел на эту конфронтацию?

– Я думаю, Кирилл не ожидал встречной волны. Ему казалось, что можно будет с этим справиться. Но здесь возник еще один фактор. В обществе стало проявляться недовольство властью, выросло протестное движение. Церковь, в этой ситуации позиционировавшая себя как верный союзник власти, стала ассоциироваться именно с этой властью, но не с государством вообще. В результате противостояние лишь усилилось.

– Прежде, еще не будучи патриархом, Кирилл негативно отзывался о лозунге "Православие или смерть", популярном среди так называемых православных дружин. Сегодня никакого порицания со стороны уже патриарха Кирилла нет. Что изменилось?

– Когда Кирилл возглавил церковь, у него было немало критиков, особенно в консервативной части клира. Откровенно против него выступали фундаменталисты, в частности, за его западничество и курс на улучшение отношений с католической церковью. Став патриархом, Кирилл попытался найти с ними общий язык и в чем-то даже подыгрывать. Сейчас фундаменталистские настроения в церкви только усиливаются и он, по-видимому, боится открыто с ними бороться и лавирует между различными силами внутри РПЦ. К тому же фундаменталисты используются в условиях противостояния церкви с обществом для выполнения "грязной" работы.

– Выходит, Кирилл "поправел" в своих политических взглядах и стал ближе к радикалам-охранителям и противникам сближения с Ватиканом?

– Радикалом Кирилл не стал. По внешним делам он продолжает линию на диалог с католической церковью. Одно другому не противоречит. К тому же Ватикан сегодня консервативен. Союз с таким Ватиканом, который ныне также борется с секулярными и либеральными ценностями, для Кирилла естественен.

– Есть мнение, что политической элитой России было принято решение взять за основу так долго разыскиваемой национальной идеи православную религию, но не приведет ли встраивание церкви в политику к еще большему отторжению церкви обществом?

– Кирилл, я думаю, понимает, что православие в одиночку не может стать идеологией многонационального государства. Он прибегает к концепции традиционных религий: православие, ислам, буддизм, иудаизм. Они вместе заседают в межконфессиональном совете. Но поскольку православие – религия большинства, то и РПЦ, по мысли Кирилла, должна быть первой среди равных.

Здесь возникает серьезная проблема. Традиционные религии поощряют национальную идентичность. Много говорят об этнических мусульманах, активно начали говорить об этнических православных. Эта ситуация взрывоопасна. Союз традиционных религий очень шаткий. А значит, едва ли такая (национальная) идея верна. В условиях многонационального и многоконфессионального государства оно должно быть подчеркнуто светским и олицетворять собой третейского судью, нейтрального для всех.

– Для самой РПЦ приход Кирилла на патриарший престол – это благо и время расцвета?

– Однозначно можно сказать, что его приход усилил разлом во взаимоотношениях церкви и общества. В самой РПЦ Кирилл повысил управляемость, улучшил ее финансовое положение. Но главное ли это для церкви? По-моему, нет. А главное для церкви – духовность. Вот здесь он мало что сделал, хотя и говорил о повышении уровня образования клира, усилении приходской жизни... Это могло принести пользу обществу. Но в погоне за влиянием в государстве и обществе, в погоне за внешними благами, он не смог уделить внимания духовному состоянию церкви, и эти обещания отошли на задний план. В этом смысле Кирилл, конечно, недостаточно сделал для внутренней жизни церкви.

Павел Быковских