Теперь, когда несколько рассеялась очередная дымовая завеса официальной кремлевской пропаганды, можно сделать некоторые выводы о том, что произошло на Болотной. Судя по всему, мы становимся свидетелями дальнейшей эскалации отношений между властью и оппозицией, представляющей значительную часть москвичей и некоторую часть российского общества.
По-видимому, последние, не слишком многочисленные по сравнению с первым митингом на площади Сахарова, акции московской оппозиции убедили Кремль в том, что дело пошло на спад. Руководствуясь своими, полученными в недрах КГБ, представлениями о мере приемлемого в общественной жизни, президент Путин решил, что теперь, когда избирательная кампания кончилась, с общественностью столицы церемониться нечего. И потому, когда вместо ожидаемых 20 000 человек на акцию оппозиции пришло в несколько раз больше, это стало полной неожиданностью не только для московской милиции и ОМОНа , но и для самого президента с его окружением . При этом , судя по поведению милиции, умеющей, кстати, когда это нужно, проявлять необходимый такт и терпение, на этот раз была отдана команда действовать предельно жестко. Замысел был прост – продемонстрировать силу, чтобы окончательно отбить охоту у всех этих "чересчур умных" москвичей поддерживать акции Навального-Немцова-Удальцова. Однако людей было много и то ли не успели перестроиться , то ли силовой блок настоял на разгоне .
Как бы там ни было, Кремль не в состоянии понять простейшего правила уличной политики – если 5 000 еще можно разогнать, то с 10 000 уже нужно договариваться. Это показалось унизительным, и дали добро на дубинки. Слава Богу, что дело ограничилось одними телесными повреждениями и до человеческих жертв не дошло.
Ситуация обострялась постепенно. Сначала, как всегда, до последнего момента не давали разрешения на шествие и митинг, затем отвели не лучшее место для проведения акции, не спрогнозировав количество участников, искусственно создали задержку на пути следования демонстрантов, отчего возникла пробка и толчея, а дальше уже было сложно разобраться – то ли демонстранты пошли на прорыв ОМОНа, то ли в толпе были провокаторы, то ли и то и другое вместе. Но в итоге часть протестующих, возмущенная необходимостью повторно проходить сквозь рамки и неоправданно узкий коридор между кордоном ОМОНа и Москвой-рекой, пошла на прорыв. Тех, кто интересуется подробностями, могу адресовать к схеме событий на Болотной, приложенной к данной статье.
Честно говоря, как-то сложно понять, чем так пугают власть манифестации оппозиции. Что уж такого страшного, что часть манифестантов прорвалась в сторону Кремля? Я думаю, что никто всерьез не думает, что они попытались бы разобрать по кирпичам Кремлевскую стену, чтобы добраться до президента Путина. Даже в 1988–89 годы, во времена ЦК КПСС, демонстрантов пускали на Манежную и Красную площади, и, кстати сказать, меня, не раз бывавшего в то время в самой гуще событий, слава Богу никто ни разу не приголубил дубинкой, а уровень противостояния власти и общества в те годы был намного острее. В конце концов, если бы со стороны демонстрантов было бы какое-то очевидное насилие или попытки устроить беспорядки, то у власти были все возможности либо для немедленного их пресечения, либо для задержания организаторов по окончании акции. Но видимо очень, очень чесались руки.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
фото: www.liveinternet.ru
